ДИСКУРС В МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ

С развитием психолингвистики, прагматики и теории коммуникации на смену изучения языка как системы, независимой от реальности, пришло понимание языка и речи, к-рые отражают действительность и создают дискурс. Вбирая в себя речевую/текстовую деятельность вместе с соответствующим социокультурным контекстом, дискурс выступает как главный хранитель общего опыта, знаний, мыслей, ценностных представлений и переживаний. Поэтому в оценке себя и личностного бытия человек исходит не только из собственного Я и характера взаимоотношений внутри своего круга О., но и из дискурса, к-рый также дает опр. оценку как той действительности, к-рая находит в нем свое выражение, так и самой личности, унаследовавшей его идейно-духовные представления. Особую значимость обращение к «совокупности всего говоримого и понимаемого в опр. конкретной обстановке в ту или иную эпоху жизни данной обществ. группы», по выражению Л. В. Щербы, приобретает при рассмотрении межкультурной коммуникации. Это объясняется тем, что представители разл. лингвокультурных общностей усваивают ценностные представления, нормы и правила О., сценарии «строительства отношений» и номенклатуру ролей, прежде всего из дискурса, к-рый носит этноспецифичный характер. Если в монокультурном О. процесс восприятия собеседника носит «свернутый» характер в силу тождественности или близости предшествующего опыта, то при взаимодействии с носителем иного языка и иной культуры оно может осложняться действием языкового, коммуникативного, ценностно-смыслового и др. барьеров. Поэтому в межкультурной коммуникации знание дискурса обеспечивает восприятие аксиологических и поведенческих особенностей собеседника как освещенных традицией и, следовательно, как естеств. и ожидаемых. Например, для русского дискурса, фиксирующего особенности обыденного сознания носителей языка, характерно понимание О. как включающего не только обмен информацией (разговор), но и представление о характере общности (друзья), о взаимопроникновении (беседа по душам) и о положительном отношении к О. в целом (возможность высказаться и обрести душевное равновесие). Свойственные русскому дискурсу задушевность, искренность, доверительность и интенсивность отношений нередко воспринимаются представителями иных лингвокультурных общностей как нежелательные и обременительные (в оценке представителей западноевропейской культуры) или даже шокирующие (с т. зр. представителей восточноазиатской культуры). Неодобрительное отношение, как правило, вызывают установка на достижение взаимности и эмоционально-оценочная модальность О., отличающие русский межличностный дискурс. С др. стор., достижение взаимопонимания может быть также осложнено подчеркнутой этикетностью О. и непривычным для русских строгим контролем за мимикой лица, к-рый присущ всем представителям восточноазиатского региона. Поэтому одним из условий достижения взаимопонимания в межкультурной коммуникации является осмысление и сопоставление национ. особенностей тех дискурсов, к-рые лежат в основе речевого поведения коммуникантов. Так, напр., косвенное, ненавязчивое выражение мыслей и чувств и особая деликатность, исключающая внесение в разговор какого-либо диссонанса, к-рые особенно ярко проявляются в японском дискурсе, плохо согласуются со свойственной русскому О. непосредственностью. Согласно японской этике, дружеское поведение должно быть жестко направлено на ранжирование взаимоотношений в зависимости от статусных ролей: Этикет надо соблюдать даже в дружбе. Поэтому японский дискурс включает базовую понятийную сетку, опр. образом программирующую дружеское взаимодействие: shinyu - «близкий друг», tomodachi - «друг» и др. Этнокультурная специфика языковой и речеповеденческой картин мира и унаследованного дискурса предопределяет формирование национально самобытной экзистенциальной картины мира, своего рода «экзистенциальной пространственности» (М. Хайдеггер), в к-рой разворачивается личностное бытие носителей языка. Поэтому рассмотрение межкультурной коммуникации с необходимостью включает анализ этикопсихолингвистических особенностей дискурса как важнейшего феномена, принадлежащего одновр. языку, культуре и личности. Лит.: Вежбицка А. Язык. Культура. Познание. М., 1996 ; Владимирова Т. Е. Призванные в общение: Русский дискурс в межкультурной коммуникации. М., 2007; Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. М., 2001; Седов К. Ф. Дискурс и личность: эволюция коммуникативной компетенции. М., 2004; ТерМинасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация. М., 2004. Т. Е. Владимирова